Лютый мороз сковал льдом наши взаимоотношения в обществе, и в сердцах наших нет места милосердию и состраданию к ближним своим. Потому мы не можем понять униженных и оскорбленных, представить себя, пока сытых, в достатке и тепле, при общественном весе, на их месте. Не знаю, по природной ли, но точно, ущербности ума.

Мы, господа, только по хроносу живем в двадцать первом веке, на деле нравы наши – самых мрачных времен средневековья, а, быть может, вообще, пещерной первобытности.

Но морозить начало еще на излете прошлого столетия.

Априка.

В конце семидесятых годов прошлого столетия на дорожном указателе под названием моего родного села появилась надпись, коряво нацарапанная гвоздем, «Априка», означающая, конечно же, Африку, символ отсталости, диких первобытных нравов. Это - какое же отчаяние должно было овладеть человеком, как мне представляется, простодушным, чтобы попытаться хоть таким образом довести до града и мира свое чувство безысходности от царящей вокруг окаянной жизни?!

Но в атмосфере, как выражался основоположник социалистического реализма, «свинцовых мерзостей», в которых мы в настоящее время обитаем, точнее, прозябаем, «Априку» следовало бы уже не царапать, но писать огромными буквами при въезде в населенный пункт, как сам указатель.

Сегодня мы живем в Априке.

Отношение советской власти к простому гражданину, при всех ее тоталитарных недостатках, ну, никак не сравнить с тем, как в настоящее время относятся должностные лица к «маленькому человечку». Не те категории-с.

 Наш суд.

В судебной системе нашей Ойкумены есть плюс. Есть.

Это то, что у нас в судах не берут мзду, во всяком случае, скандалов с «оборотнями в мантиях», пойманных при получении взяток, как в иных регионах, у нас не было, и, надеюсь, учитывая нашу ментальность, малую численность населения, не будет. При этом, конечно же, следует признать положительную роль председателя Верховного суда Республики Саха (Якутия), как принципиального в этом отношении руководителя.

Однако, все же, в системе есть один нюанс, относимый к той детали, в которой, как говорится, кроется дьявол. К сожалению, в судейском сообществе имеется, впрочем, как везде, область, куда не распространяется влияние и власть уважаемой Людмилы Тимофеевны. Это интеллект субъекта, отсюда человеческие качества судей – личное пространство индивида. Людмила Тимофеевна, как и любой руководитель, не может сделать подчиненных ни умнее, ни мудрее. Между тем, милосердие и сострадание униженным и оскорбленным восходят от мудрости, без которой проявиться они не смогут, поскольку отсутствуют, как чувства.

А, вот, с этим у нас, как мне представляется – беда. И беда эта порождает, как я думаю, жестокое отношение к согражданам, что роднит наше общество с нравами пещерных времен. Дикари не были глупыми людьми, просто ум у них был еще не цивилизован. Отсюда их жестокосердие, когда они ближнего своего могли без всякого сожаления грохнуть дубиной по башке и употребить в пищу. Данный расклад доказывает – вообще жестокосердие идет от состояния ума. Соответственно, каким быть современному человеку – добрым или жестоким – зависит от его мудрости или глупости.

При этом отмечу немаловажную деталь – если жестокость людоедов была девственно звериной, не отягощенной рефлексиями homo sapiens, то жестокость человека наших дней проявляется только как подлость, но не иначе. Два с лишним тысячелетия, прошедшие с той поры, когда Господь на горе Синай через Моисея положил между Собой и человечеством завет Свой, срок достаточный для того, чтобы усвоить заповеди Его, очеловечивающие дикаря…

 Апокалипсис наших дней. Покаяние государства.

В году семидесятом от Рождества Христова Святому Иоанну Богослову было откровение о великой катастрофе, подстерегающей человечество:

«…и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела… и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них»...

И апокалипсис этот люди узрели в двадцатом веке.

Когда на японские острова были сброшены атомные бомбы, которые в мгновение ока стерли с лица земли два больших города - Хиросиму и Нагасаки. На их месте остались только безжизненные черные пустыни. Затем мир узнал о Чернобыльской аварии, превратившей цветущий край Припяти в мрачную мертвую зону.

НО БЫЛА ЕЩЕ ОДНА АВАРИЯ, ТОЖЕ НЕ МЕНЕЕ СТРАШНАЯ, ГРИФ СЕКРЕТНОСТИ С КОТОРОЙ БЫЛ СНЯТ ЛИШЬ В 1994 ГОДУ. И ТОЛЬКО ТОГДА ВЫСЕЛЕННЫЕ ЕЩЕ В 1957 ГОДУ КТО КУДА, ГРАЖДАНЕ БЫЛИ НАКОНЕЦ-ТО ОФИЦИАЛЬНО ПРИЗНАНЫ ПОСТРАДАВШИМИ ОТ ЯДЕРНОЙ КАТАСТРОФЫ СО ВСЕМИ ВЫТЕКАЮЩИМИ ОТСЮДА ПРАВОВЫМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ.

29 сентября 1957 года в Челябинской области на ядерном комбинате «Маяк» взорвалась емкость с радиоактивными отходами. С лица земли были стерты 23 сельских населенных пункта. В зоне радиационного загрязнения оказалась территория трех областей - Челябинской, Свердловской и Тюменской с населением 272 тысячи человек, которые проживали в 217 населенных пунктах. Выброс радиации оценивался в 20 миллионов Кюри (в Чернобыле - 50 миллионов Кюри). Последствия этих двух катастроф, произошедших лишь по недогляду должностных лиц, схожи - сотни тысяч людей, подвергшихся воздействию радиации, десятки тысяч квадратных километров зараженной территории, страдания людей, которые в одночасье лишились всего имущества и остались на чистом поле одни лицом к лицу с грозной и безжалостной стихией. Все они стали вынужденными переселенцами.

И лишь спустя 37 лет переселенцы были признаны вынужденно эвакуированными из родных мест. Им всем в конце 1994 года были выданы удостоверения, свидетельствующие о том, что и на них распространяются льготы и компенсации, предусмотренные для категорий граждан, указанных в Законе Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС».

А 1 декабря 1997 года Конституционный суд Российской Федерации вынес Постановление за № 18-П, как покаяние, как осознание вины государства перед гражданами. При этом Высший суд России по охране конституционного строя указал в пункте 4 своего Постановления, как следует применять к пострадавшим от ядерной катастрофы гражданам пункт 1 статьи 37 Жилищного кодекса РСФСР*, чтобы обеспечить их жильем, которого они лишились 40 лет назад:

- «Из содержания нормы, закрепленной в пункте 1 статьи 37 Жилищного кодекса РСФСР, следует, что гражданам, жилище которых в результате стихийного бедствия стало непригодным для жилья, ЖИЛОЕ ПОМЕЩЕНИЕ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ ВНЕ ОЧЕРЕДИ, БЕЗ КАКИХ-ЛИБО ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ УСЛОВИЙ...

Введение… дополнительных требований для внеочередного обеспечения жильем граждан, пострадавших от техногенного бедствия такого масштаба, как чернобыльская катастрофа, является нарушением конституционного принципа справедливости, а также равенства всех перед законом, закрепленного в статье 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации...

ТАКОГО РОДА ОГРАНИЧЕНИЯ НЕ МОГУТ БЫТЬ ОБОСНОВАНЫ КОНСТИТУЦИОННО ЗНАЧИМЫМИ ЦЕЛЯМИ, ЗАКРЕПЛЕННЫМИ В СТАТЬЕ 55 (ЧАСТЬ 3) КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ».

Эти разъяснения необходимы для применения должностными лицами пункта 7 статьи 17 Закона «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», которым установлено, что одним из видов возмещения вреда и мер социальной защиты является:

- «обеспечение нуждающихся в улучшении жилищных условий жилой площадью в размерах и в порядке, которые установлены Правительством Российской Федерации, один раз».

Эти меры предприняты государством, чтобы устранить последствия ядерной катастрофы и, тем самым, загладить в некоторой степени свою вину. И из этого следует, что все процедуры, которые устанавливаются поднормативными актами для реализации вышеуказанного закона разными органами власти всех уровней, предназначаются только должностным лицам, но не гражданам, которым необходимо доказать только то, что они и есть пострадавшие.

 
Судьба переселенцев в Якутии.

Ядерная катастрофа разбросала по всему Союзу жителей пострадавших сел и деревень. Так оказались в Якутской АССР и сестры К. и Ю., потерявшие в малолетнем возрасте свою малую родину. ПО ВИНЕ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ, ТО ЕСТЬ, ВЛАСТЕЙ ТОГО ВРЕМЕНИ, ПО ИХ ПРЕСТУПНОЙ ХАЛАТНОСТИ.

И государство эту свою вину, хоть с опозданием, но признало и приняло меры, о которых я сказал выше.

Однако у нас, в нашей республике, все это до лампочки. Должностные лица требуют, чтобы пострадавшие, а их у нас только двое, эти сестры, у которых нет своего и жилья, до обращения с заявлением о предоставлении им, как пострадавшим от ядерной катастрофы, жилья, уже состояли на учете нуждающихся в жилом помещении. Но элементарно – как они могли встать на этот учет, угадав за 37 лет, что у них возникнет необходимость в жилище? Ведь до 1994 года никто их не взял бы просто так на учет, а после 1994 года сами должностные лица были обязаны взять их на учет!

Я для защиты прав этих сестер вынужден был обратиться в суд, поскольку убедить должностных лиц в элементарной логике вещей оказалось не под силу. И, вот, после многих мытарств, городской суд, все же, удовлетворил иск одной из сестер, притом, не в предоставлении ей жилья, как того требует закон, а в том, чтобы ее приняли на учет нуждающихся в жилом помещении, чтобы она потом могла воспользоваться правом, гарантированным ей законом. Бюрократическая отсебятина, но хоть так.

Однако Окружная администрация г. Якутска, чей представитель яростно сопротивлялась в суде иску, как будто защищала от агрессора свое имущество, подала апелляционную жалобу, что суд неправильно удовлетворил иск, поскольку истица не состоит, и не состояла на учете нуждающихся в жилом помещении. При таком раскладе суд не может обязать Окружную администрацию г. Якутска, чтобы гражданка Ю. была принята на учет нуждающихся в жилом помещении. Инструкцию надо соблюдать неукоснительно. Мало ли что ее деревню стерло с лица земли ядерной катастрофой! Инструкция важнее! И это орган местного самоуправления, то есть, мы сами?!

Между тем, я в глубине души надеялся, что Верховный суд, все-таки, отменит решение городского суда, чтобы удовлетворить исковые требования и второй сестры.

Я выступал, полагаю, горячо и страстно, рассказывая о масштабах катастрофы, взывая при этом к милосердию и состраданию судей, их мудрости, притом, со ссылкой на нормы закона. Я бы не удивился, если с глаз судей капнули скупые слезы.

Да, Верховный суд, в самом деле, отменил решение полностью, однако, чтобы вынести новое решение… об отказе и первой сестре! Такое решение, такое отношение суда к правам граждан лежит вне пределов моего понимания.

И никакой плюс судебной системы уже не усладит горечь в душах простых людей, с верой взиравших на суд, как на средоточие мудрости и справедливости.

 
Ignorary legis est lata culpa – незнание закона есть грубая неосторожность.

Между тем, сестрам К. и Ю. не было бы необходимости обивать пороги, чтобы стать на учет, как нуждающимся в жилом помещении, если бы государство не оставило их по своей преступной халатности без жилья, без родных мест. Чтобы понять это, не нужно-то большого ума.

И, ВООБЩЕ, ЕСЛИ ВЫ ТРЕБУЕТЕ ОТ НИХ ВЫПОЛНЕНИЯ УСТАНОВЛЕННЫХ ВАМИ ПРОЦЕДУР, ТАК ТОГДА ЛУЧШЕ ВЕРНИТЕ ИМ ТО, ЧТО СМЕТЕНО ЯДЕРНОЙ КАТАСТРОФОЙ, ПРОИЗОШЕДШЕЙ ПО ВИНЕ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ. МАЛУЮ РОДИНУ, ГДЕ У НИХ БЫЛ СВОЙ ДОМ…

Таким, как сестры К. и Ю., лишившимся в малолетстве жилища (сейчас им за 60 лет), не нужно состоять на учете нуждающихся в жилом помещении, чтобы реализовать свое право, гарантированное им законом. БОЛЕЕ ТОГО, ИМ ДАЖЕ ЗАЯВЛЕНИЕ ПИСАТЬ НЕ НАДО. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ, УЖЕ ОДНАЖДЫ ПРИЗНАВШИЕ ИХ СТАТУС, ВЗЯВ ИХ В ЭТОМ КАЧЕСТВЕ НА УЧЕТ (А СЕСТРЫ УЖЕ ВЗЯТЫ НА ТАКОЙ УЧЕТ), САМИ ДОЛЖНЫ ДЛЯ ИСПОЛНЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА, УСТАНОВИТЬ ИХ НУЖДАЕМОСТЬ В ЖИЛЬЕ, ПРИ ЭТОМ ПРОВЕРИТЬ НАЛИЧИЕ ИЛИ ОТСУТСТВИЕ У НИХ НОРМАЛЬНОГО ЖИЛЬЯ, ЗАТЕМ ПОДГОТОВИТЬ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ДОКУМЕНТЫ. Это их работа, их государственный служебный долг! Закон издан для них, как руководство к действию. Сестры имеют право на внеочередное получение жилья.

Всю эту историю можно сравнить, образно говоря, тому, что врач откажется лечить больного, срочно доставленного в больницу на «скорой помощи», если он не записан в регистратуре поликлиники.

 Но что сказал бы Президент России?

Но бюрократу, ярому врагу простых граждан и, на деле, самому настоящему бездельнику, все это, как я уже сказал, до лампочки – у него свои законы, которые он выдумывает сам под видом разных постановлений, инструкций и прочей, иногда пустой писанины, чтобы бить баклуши. И Конституционный суд Российской Федерации ему – не указ.

Такая, вот, история. А сколько их, таких трагедий – между нами говоря, саботажа законов Российской Федерации? Боюсь считать.

И тут я подумал, а что бы сказал по этому поводу гарант наш Конституции Владимир Владимирович Путин, который недавно на виду у всей России возмущался работой липецких судей, что в сердцах даже воскликнул: «Что это такое? Вы совсем с ума сошли, что ли?». А там дело-то, не то, что наше, мирового судьи. Но до Президента далеко – не дойти ни простому гражданину, ни какому-либо настоящему, не назначенному правозащитнику.

А доля простого гражданина в «Априке» безысходна. Но тут есть закавыка, помните о ней всегда – никто, даже должностные лица, какого бы ранга они не были ранее, не застрахованы от того, что однажды не примерят на себе эту долю. Неизбежность. Так что, доля эта рано или поздно, все равно, постучится и в ваши ворота. Поскольку вы сами вызвали ее, и она растекается в нашем обществе, всё расширяя свои владения. Как говорят якуты – утэhэ туолар (и вы захлебнетесь).

Я так думаю, господа...

  ***

Валерий МЕКУМЯНОВ.